«Человеческая комедия» - цикл произведений культового французского писателя Оноре де Бальзака. Этот грандиозный труд стал самой амбициозной литературной задумкой XIX века. Бальзак включил в цикл все романы, написанные им за двадцатилетнюю творческую карьеру. Несмотря на то что каждая составляющая цикла является самостоятельным литературным произведением, «Человеческая комедия» есть единое целое, как говорил Бальзак, «мое большое произведение… о человеке и жизни».
Замысел этого крупномасштабного творения возник у Оноре де Бальзака в 1832 году, когда был окончен и успешно опубликован роман «Шагреневая кожа». Анализируя труды Бонне, Бюффона, Лейбница, писатель обратил внимание на развитие животных как единого организма.
Проведя параллель с миром животных, Бальзак определил, что общество подобно природе, поскольку создает так же много человеческих типов, как природа животных видов. Материал для человеческой типологии представляет среда, в которой находится тот или иной индивид. Так же, как в природе волк отличается от лисы, осел от лошади, акула от тюленя, в обществе солдат не похож на рабочего, ученый на бездельника, чиновник на поэта.
Уникальность замысла Бальзака
В мировой культуре существует масса сухих фактографий, посвященных истории различных стран и эпох, а труда, который бы освещал историю нравов общества, нет. Бальзак взялся исследовать нравы французского общества XIX века (быть точными, период с 1815 по 1848 годы). Ему предстояло создать большое произведение с двумя-тремя тысячами типичных для данной конкретной эпохи персонажей.
Замысел был, безусловно, очень амбициозным, издатели саркастично желали писателю «долгой жизни», но великого Бальзака это не останавливает - наряду с талантом у него были поразительная выносливость, самодисциплина и работоспособность. По аналогии с «Божественной комедией» Данте он называет свой труд «Человеческой комедией», делая акцент на реалистическом методе трактовки современной действительности.
Структура «Человеческой комедии»
Оноре де Бальзак разделил свою «Человеческую комедию» на три структурно-смысловых части. Визуально эту композицию можно изобразить в виде пирамиды. Самая крупная часть (она же основание) носит название «Этюды нравов» и включает тематические подразделы/сцены (частная, провинциальная, военная, деревенская жизнь и жизнь Парижа». В «Этюды нравов» планировалось включить 111 произведений, Бальзак успел написать 71.
Второй ярус «пирамиды» - «Философские этюды», в которых было запланировано 27 произведений и написано - 22.
Вершина «пирамиды» - «Аналитические этюды». Из пяти задуманных автор успел завершить только два произведения.
В предисловии к первому изданию «Человеческой комедии» Бальзак расшифровывает тематику каждой части «Этюдов нравов». Так, Сцены частной жизни изображают детство, юность и заблуждения этих периодов человеческой жизни.
Бальзаку очень нравится «подсматривать» за приватной жизнью своих персонажей и находить типичное, эпохальное в буднях героев, появляющихся на страницах его произведений. По сему Сцены частной жизни стали одним из наиболее обширных разделов, в него включены произведения, написанные в период с 1830 по 1844 годы. Это «Дом кошки, играющей в мяч», «Бал в Со», «Воспоминания двух юных жен», «Вендетта», «Мнимая любовница», «Тридцатилетняя женщина», «Полковник Шабер», «Обедня безбожника», культовые «Отец Горио», «Гобсек» и другие произведения».
Так, небольшой роман «Дом кошки, играющей в мяч» (альтернативное название «Слава и горе») повествует историю молодой супружеской четы - художника Теодора де Сомервье и купеческой дочери Августины Гийом. Когда дурман влюбленности проходит, Теодор осознает, что хорошенькая жена не в состоянии оценить его творчество, стать другом по духу, соратником, музой. В это время Августина продолжает наивно и беззаветно любить своего мужа. Она тяжело страдает, видя, как любимый отдаляется, как находит утешение в обществе другой женщины - умной, образованной, утонченной госпожи де Карильяно. Как не старается бедняжка, у нее не выходит спасти брак и вернуть любовь мужа. Однажды сердце Августины не выдерживает - оно просто разрывается от горя и потерянной любви.
Интересен роман «Воспоминания двух юных жен». Он представлен в виде переписки двух выпускниц монастыря подруг Луизы де Шолье и Рене де Мокомб. Покинув стены святой обители, одна девушка попадает в Париж, другая - в провинцию. Строчка за строчкой на страницах девичьих писем вырастают две абсолютно разные судьбы.
Культовые «Отец Горио» и «Гобсек» повествуют историю жизней двух величайших скупцов - «неизлечимого отца» Горио, болезненно обожающего своих дочерей, и ростовщика Гобсека, не признающего никаких идеалов, кроме власти золота.
В отличие от частной жизни Сцены провинциальной жизни посвящены зрелости и присущим ей страстям, амбициям, интересам, расчетам, честолюбию. В этот раздел входят десять романов. В их числе «Евгения Гранде», «Музей древностей», «Старая дева», «Утраченные иллюзии».
Так, роман «Евгения Гранде» повествует о провинциальной жизни богатого семейства Гранде - скупого отца-тирана, безропотной матушки и их юной красавицы-дочери Евгении. Роман очень полюбился отечественной публике, был неоднократно переведен на русский язык и даже экранизирован на советской киностудии в 1960 году.
В противовес провинциальной Бальзак создает Сцены Парижской жизни, где в первую очередь изобличаются пороки, что порождает столица. В этот раздел вошли «Герцогиня де Ланже», «Цезарь Биротто», «Кузина Бетта», «Кузен Понс» и другие. Самым известным «парижским» романом Бальзака является «Блеск и нищета куртизанок».
В произведении рассказывается трагичная судьба провинциала Люсьена де Рюбампре, сделавшего блестящую карьеру в Париже благодаря покровительству Карлоса Эррера, аббата. Люсьен влюблен. Его пассия - бывшая куртизанка Эстер. Властный аббат заставляет молодого протеже отказаться от своей истинной любви в пользу более выгодной партии. Люсьен малодушно соглашается. Это решение запускает цепь трагических событий в судьбах всех героев романа.
Политика, война и деревня
Политика стоит особняком от частной жизни. Об этой самобытной сфере повествуют сцены политической жизни. В раздел Сцены политической жизни Бальзак включил четыре произведения:
- «Случай из времен террора» о группе опальных аристократов- монархистов;
- «Темное дело» о конфликте аристократичных приверженцев королевской династии Бурбонов и правительства Наполеона;
- «З. Маркас» ;
- «Депутат от Арси» о «честных» выборах в провинциальном городке Арси-сюр-Об.
Сцены военной жизни живописуют героев в состоянии наивысшего морального и эмоционального напряжения, будь то оборона или завоевание. Сюда, в частности, был включен роман «Шуаны», принесший Бальзаку после ряда литературных неудач и краха издательского бизнеса долгожданную славу. «Шуаны» посвящены событиям 1799 года, когда произошла последнее крупное восстание роялистских мятежников. Повстанцев, возглавляемых монархически настроенными аристократами и духовенством, называли шуанами.
Атмосферу сельской жизни Бальзак назвал «вечером долгого дня». В этом разделе представлены самые чистые характеры, что формируются в зародыше других сфер человеческой жизни. В Сцены сельской жизни вошли четыре романа: «Крестьяне», «Сельский врач», «Сельский священник» и «Лилия долины».
Глубокое препарирование характеров, анализ социальных двигателей всех жизненных событий и собственно сама жизнь в схватке с желанием показаны во второй части «Человеческой комедии» - «Философских этюдах». В них вошли 22 произведения, написанные в период с 1831 по 1839 годы. Это «Иисус Христос во Фландрии», «Неведомый шедевр», «Проклятое дитя», «Мэтр Корнелиус», «Красная гостиница», «Эликсир долголетия» и многие другие. Бестселлером «Философских этюдов», бесспорно, является роман «Шагреневая кожа».
Главный герой «Шагреневой кожи» поэт Рафаэль де Валентен безуспешно пытается сделать карьеру в Париже. Однажды он становится обладателем магического артефакта - лоскута шагрени, который исполняет любое желание, произнесенное вслух. Валентен тут же становится богат, успешен, любим. Но вскоре ему открывается обратная сторона волшебства - с каждым исполненным желанием шагрень уменьшается, а вместе с ней жизнь самого Рафаэля. Когда шагреневая кожа исчезнет, не станет и его самого. Валентену предстоит выбрать между долгим существованием в постоянных лишениях или яркой, но короткой жизнью, исполненной наслаждений.
Аналитические этюды
Итогом монолитной «истории нравов современного человечества» стали «Аналитические этюды». В предисловии сам Бальзак отмечает, что этот раздел находится на стадии разработки, а потому на данном этапе автор вынужден отказаться от содержательных комментариев.
Для «Аналитических этюдов» писатель запланировал пять работ, но завершил лишь две - это «Физиология брака», написанная в 1929 году, и «Мелкие невзгоды супружеской жизни», выпущенные в 1846 году.
Закончив в 1834 г. роман «Отец Горио», Бальзак приходит к прин-ципиально важному решению: он задумал создать грандиозную художественную пано-раму жизни французского общества послереволю-ционного периода, состоящую из связанных друг с другом романов, повестей и рассказов. С этой целью написанные ранее произведения, после соот-ветствующей обработки, он включает в «Челове-ческую комедию» — уникальный эпический цикл, замысел и название которого окончательно созрели к началу 1842 г.
Назвав цикл произведений «Человеческой коме-дией», Оноре де Бальзак, во-первых, хотел подчерк-нуть, что его творение имеет для современной писа-телю Франции такое же значение, какое имела для средневековой Европы «Божественная комедия» Дан-те. Во-вторых, вполне вероятно, что в земной, че-ловеческой жизни с ее «леденящим холодом» Баль-зак увидел аналоги аллегорических кругов Дантова ада.
Воплощение этого грандиозного замысла припада-ет на самый плодотворный период творчества писа-теля — между 1834 и 1845 гг. Именно в это деся-тилетие была создана большая часть романов и повестей «Человеческой комедии», создавая кото-рую, Бальзак стремился к «целостности эпического действия». С этой целью он сознательно делит «Че-ловеческую комедию» на три основных раздела: «Этюды нравов», «Философские эпизоды», «Анали-тические этюды».
«Этюды нравов», в свою очередь, делятся на шесть подразделов:
- «Сцены частной жизни» («Гобсек», «Отец Горио», «Тридцатилетняя женщина», «Брачный конт-ракт», «Полковник Шабер» и др.).
- «Сцены провинциальной жизни» («Евгения Гран-де», «Музей древностей», первая и третья части «Утраченных иллюзий» и др.).
- «Сцены Парижской жизни» («Цезарь Бирото», «Торговый дом Нюсинжена», «Блеск и нищета кур-тизанок» и др.).
- «Сцены политической жизни» («Темное дело»).
- «Сцены военной жизни» («Шуаны»).
- «Сцены деревенской жизни» («Крестьяне», «Де-ревенский врач», «Деревенский священник»).
Всего для «Этюдов нравов» Бальзак задумал 111 романов, но сумел написать 72.
Раздел «Философские этюды» не подразделяется. Для этого раздела Бальзак задумал 27 романов и новелл, а написал 22 («Шагреневая кожа», «В поисках абсолюта», «Неведомый шедевр», «Эликсир долголетия», «Гамбара» и др.).
Для третьего раздела эпопеи — «Аналитические этюды» — писателем было задумано пять романов, а написано только два: «Физиология брака» и «Невз-годы супружеской жизни».
Всего для эпопеи «Человеческая комедия» дол-жно было быть создано 143 произведения, а напи-сано — 95.
В «Человеческой комедии» Оноре де Бальзака дей-ствуют 2000 персонажей, многие из которых «живут» на страницах эпопеи согласно принципу цикличности, переходя из одного произведения в другое. Адвокат Дервиль, доктор Бьяншон, Эжен де Растиньяк, ка-торжник Вотрен, поэт Люсьен де Рюбампре и мно-гие другие — это «возвращающиеся» персонажи. В одних романах они предстают перед читателями как главные герои, в других — как второстепенные, в третьих автор упоминает о них вскользь.
Бальзак изображает эволюцию характеров этих героев на разной стадии их развития: чистыми душой и переродившимися под давлением обстоя-тельств, которые зачастую оказываются сильнее баль-заковских героев. Мы видим их юными, полными надежд, зрелыми, состарившимися, умудренными жизненным опытом и разочаровавшимися в своих идеалах, побежденными или победившими. Иногда, в конкретном романе, о прошлом того или иного героя Оноре де Бальзак сообщает нам очень не-много, но читатель «Человеческой комедии» уже знает подробности их жизни из других произве-дений писателя. Например, аббат Карлос Эррера в романе «Блеск и нищета куртизанок» — это каторж-ник Вотрен, с которым читатель уже знаком по роману «Отец Горио», а преуспевающий светский ловкач Растиньяк, который на страницах романа «Утраченные иллюзии» полон надежд и веры в людей, учит молодого Люсьена де Рюбампре, в романе «Отец Горио» перерождается в расчетливого и циничного завсегдатая светских салонов. Тут же мы встречаемся с влюбленной в Люсьена Эстер, которая оказывается внучатой племянницей ростов-щика Гобсека, героя одноименной повести. Материал с сайта
В «Человеческой комедии» невидимыми нитями оказались связанными между собой дом банкира и нищенские трущобы, особняк аристократа и коммер-ческая контора, великосветский салон и игорный дом, мастерская художника, лаборатория ученого, мансарда поэта и редакция газеты, подобная раз-бойничьему притону. На страницах «Человеческой комедии» перед читателями предстают политические воротилы, банкиры, коммерсанты, ростовщики и ка-торжники, поэты и художники, а также будуары и спальни светских красавиц, каморки и дешевые пансионы, в которых ютятся обреченные на нищету обездоленные люди.
В предисловии к «Человеческой комедии» Оноре де Бальзак писал: «Чтобы заслужить похвал, кото-рых должен добиваться всякий художник, мне нуж-но было изучить основы или одну общую основу этих социальных явлений, уловить скрытый смысл огромного скопища типов, страстей, событий... Мой труд имеет свою географию, так же как и свою генеалогию, свои семьи, свои местности, свою об-становку, действующих лиц и факты, также он имеет свой гербовник, свое дворянство и буржуа-зию, своих ремесленников и крестьян, политиков и денди, свою армию, словом весь мир».
Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском
На этой странице материал по темам:
- «человеческая комедия» и божественная комедия
- циклы человеческой комедии бальзак
- предисловие к человеческой комедии анализ
- человеческая комедия бальзака краткое содержание
- человеческая комедия оноре де бальзак критика
13. «Человеческая комедия» Бальзака.
История создания, композиция, основные темы
Бальзак (Balzac) Оноре де (20 мая 1799, Тур - 18 августа 1850, Париж), французский писатель. Эпопея «Человеческая комедия» из 90 романов и рассказов связана общим замыслом и многими персонажами: роман «Неведомый шедевр» (1831), «Шагреневая кожа» (1830-31), «Евгения Гранде» (1833), «Отец Горио» (1834-1835), «Цезарь Биротто» (1837), «Утраченные иллюзии» (1837-1843), «Кузина Бетта» (1846). Эпопея Бальзака - грандиозная по широте охвата реалистическая картина французского общества.
Происхождение. Отец писателя Бернар Франсуа Бальсса (впоследствии изменивший фамилию на Бальзак), выходец из богатой крестьянской семьи, - служил по ведомству военного снабжения. Воспользовавшись сходством фамилий, Бальзак на рубеже 1830-х гг. стал возводить свое происхождение к дворянскому роду Бальзак д"Антрег и самовольно прибавил к своей фамилии дворянскую частичку «де». Мать Бальзака была моложе мужа на 30 лет и изменяла ему; младший брат писателя Анри, «любимчик» матери, был побочным сыном владельца соседнего замка. Многие исследователи полагают, что внимание Бальзака-романиста к проблемам брака и адюльтера объясняется не в последнюю очередь атмосферой, царившей в его семье.
Биография.
В 1807-1813 Бальзак - пансионер коллежа в городе Вандом; впечатления этого периода (интенсивное чтение, ощущение одиночества среди далеких по духу одноклассников) отразились в философском романе «Луи Ламбер» (1832-1835). В 1816-1819 он учится в Школе права и служит клерком в конторе парижского стряпчего, но затем отказывается от продолжения юридической карьеры. 1820-1829 - годы поисков себя в литературе. Бальзак выпускает под разными псевдонимами остросюжетные романы, сочиняет нравоописательные «кодексы» светского поведения. Период анонимного творчества кончается в 1829, когда выходит в свет роман «Шуаны, или Бретань в 1799 году». В то же время Бальзак работает над новеллами из современной французской жизни, которые начиная с 1830 издаются выпусками под общим названием «Сцены частной жизни». Эти сборники, а также философский роман «Шагреневая кожа» (1831) приносят Бальзаку громкую славу. Особенно популярен писатель среди женщин, благодарных ему за проникновение в их психологию (в этом Бальзаку помогла его первая возлюбленная, замужняя женщина старше его на 22 года, Лора де Берни). Бальзак получает от читательниц восторженные письма; одной из таких корреспонденток, написавшей ему в 1832 письмо за подписью «Иностранка», была польская графиня, российская подданная Эвелина Ганская (урожденная Ржевуская), через 18 лет ставшая его женой Несмотря на огромный успех, которым пользовались романы Бальзака 1830-1840-х гг., жизнь его не была спокойной. Необходимость расплатиться с долгами требовала интенсивной работы; то и дело Бальзак затевал авантюры коммерческого толка: отправлялся на Сардинию, надеясь купить там по дешевке серебряный рудник, покупал загородный дом, на содержание которого у него не хватало денег, дважды основывал периодические издания, не имевшие коммерческого успеха. Умер Бальзак через полгода после того, как сбылась его главная мечта, и он наконец женился на овдовевшей Эвелине Ганской.
«Человеческая комедия». Эстетика.
В обширное наследие Бальзака входит сборник фривольных новелл в «старофранцузском» духе «Озорные рассказы» (1832-1837), несколько пьес и огромное количество публицистических статей, однако главное его создание - «Человеческая комедия». Объединять свои романы и повести в циклы Бальзак начал еще в 1834. В 1842 он начинает выпускать под названием «Человеческая комедия» собрание своих сочинений, внутри которого выделяет разделы: «Этюды о нравах», «Философские этюды» и «Аналитические этюды». Объединяют все произведения не только «сквозные» герои, но и оригинальная концепция мира и человека. По образцу естествоиспытателей (прежде всего Э. Жоффруа Сент-Илера), которые описывали виды животных, отличающиеся друг от друга внешними признаками, сформированными средой, Бальзак задался целью описать социальные виды. Их многообразие он объяснял разными внешними условиями и различием характеров; каждым из людей правит определенная идея, страсть. Бальзак был убежден, что идеи - это материальные силы, своеобразные флюиды, не менее могущественные, чем пар или электричество, и потому идея может поработить человека и привести его к гибели, даже если социальное его положение благоприятно. История всех главных бальзаковских героев - это история столкновения владеющей ими страсти с социальной действительностью. Бальзак - апологет воли; только если у человека есть воля, его идеи становятся действенной силой. С другой стороны, понимая, что противоборство эгоистических воль чревато анархией и хаосом, Бальзак уповает на семью и монархию - социальные установления, цементирующие общество.
«Человеческая комедия».
Темы, сюжеты, герои. Борьба индивидуальной воли с обстоятельствами или другой, столь же сильной страстью, составляют сюжетную основу всех наиболее значительных произведений Бальзака. «Шагреневая кожа» (1831) - роман о том, как эгоистическая воля человека (материализованная в куске кожи, уменьшающемся от каждого исполненного желания) пожирает его жизнь. «Поиски Абсолюта» (1834) - роман о поисках философского камня, в жертву которым естествоиспытатель приносит счастье семьи и свое собственное. «Отец Горио» (1835) - роман об отцовской любви, «Евгения Гранде» (1833) - о любви к золоту, «Кузина Бетта» (1846) - о силе мести, уничтожающей все вокруг. Роман «Тридцатилетняя женщина» (1831-1834) - о любви, ставшей уделом зрелой женщины (с этой темой творчества Бальзака связано закрепившееся в массовом сознании понятие «женщина бальзаковского возраста»).
В обществе, каким его видит и изображает Бальзак, добиваются исполнения своих желаний либо сильные эгоисты (таков Растиньяк, сквозной персонаж, впервые появляющийся в романе «Отец Горио»), либо люди, одушевленные любовью к ближнему (главные герои романов «Сельский врач», 1833, «Сельский священник», 1839); люди слабые, безвольные, такие, как герой романов «Утраченные иллюзии» (1837-1843) и «Блеск и нищета куртизанок» (1838-1847) Люсьен де Рюбампре, не выдерживают испытаний и гибнут.
Французская эпопея 19 в. Каждое произведение Бальзака - это своеобразная «энциклопедия» того или иного сословия, той или иной профессии: «История величия и падения Цезаря Бирото» (1837) - роман о торговле; «Прославленный Годиссар» (1833) - новелла о рекламе; «Утраченные иллюзии» - роман о журналистике; «Банкирский дом Нусингена» (1838) - роман о финансовых аферах.
Бальзак нарисовал в «Человеческой комедии» обширную панораму всех сторон французской жизни, всех слоев общества (так, в «Этюды о нравах» вошли «сцены» частной, провинциальной, парижской, политической, военной и сельской жизни), на основании чего позднейшие исследователи начали причислять его творчество к реализму. Однако для самого Бальзака важнее была апология воли и сильной личности, сближавшая его творчество с романтизмом.
Отец Горио
Отец Горио (Le Pere Goriot) - Роман (1834-1835)
Главные события происходят в пансионе «мамаши» Воке. В конце ноября 1819 г. здесь обретается семь постоянных «нахлебников»: на втором этаже - юная барышня Викторина Тайфер с дальней родственницей мадам Кутюр; на третьем - отставной чиновник Пуаре и загадочный господин средних лет по имени Вотрен; на четвертом - старая дева мадемуазель Мишоно, бывший хлеботорговец Горио и студент Эжен де Растиньяк, приехавший в Париж из Ангулема. Все жильцы дружно презирают папашу Горио, которого некогда именовали «господином»: поселившись у госпожи Воке в 1813 г., он занял лучшую комнату на втором этаже - тогда у него явно водились деньжата, и хозяйка возымела надежду покончить со своим вдовьим существованием. Она даже вошла в некоторые затраты на общий стол, но «вермишельщик» не оценил ее усилий. Разочарованная мамаша Воке стала косо на него поглядывать, и он полностью оправдал дурные ожидания: через два года съехал на третий этаж и перестал топить зимой. О причине такого падения зоркие слуги и жильцы догадались очень скоро: к папаше Горио изредка заходили тайком прелестные молодые дамы - очевидно, старый развратник проматывал состояние на любовниц. Правда, он пытался выдать их за своих дочерей - неумная ложь, которая всех только позабавила. К концу третьего года Горио перебрался на четвертый этаж и стал ходить в обносках.
Между тем размеренная жизнь дома Воке начинает меняться. Молодой Растиньяк, опьяненный блеском Парижа, решает проникнуть в высший свет. Из всей богатой родни Эжен может рассчитывать лишь на виконтессу де Босеан. Послав ей рекомендательное письмо своей старой тетушки, он получает приглашение на бал. Юноша жаждет сблизиться с какой-нибудь знатной дамой, и внимание его привлекает блистательная графиня Анастази де Ресто. На следующий день он рассказывает о ней своим сотрапезникам за завтраком, и узнает удивительные вещи: оказывается, старик Горио знаком с графиней и, по словам Вотрена, недавно оплатил ее просроченные векселя ростовщику Гобсеку. С этого дня Вотрен начинает пристально следить за всеми действиями молодого человека.
Первая попытка завязать светское знакомство оборачивается для Растиньяка унижением: он явился к графине пешком, вызвав презрительные ухмылки слуг, не сумел сразу найти гостиную, а хозяйка дома ясно дала ему понять, что хочет остаться наедине с графом Максимом де Трай. Взбешенный Растиньяк проникается дикой ненавистью к высокомерному красавцу и клянется восторжествовать над ним. В довершение всех бед, Эжен совершает оплошность, упомянув имя папаши Горио, которого случайно увидел во дворе графского дома. Удрученный юноша отправляется с визитом к виконтессе де Босеан, но выбирает для этого самый неподходящий момент: его кузину ждет тяжелый удар - маркиз д’Ажуда-Пинто, которого она страстно любит, намерен расстаться с ней ради выгодной женитьбы. Герцогиня де Ланже с удовольствием сообщает эту новость своей «лучшей подруге». Виконтесса торопливо меняет тему разговора, и мучившая Растиньяка загадка немедленно разрешается: Анастази де Ресто в девичестве носила фамилию Горио. У этого жалкого человека есть и вторая дочь, Дельфина - жена банкира де Нусингена. Обе красотки фактически отреклись от старика отца, который отдал им все. Виконтесса советует Растиньяку воспользоваться соперничеством двух сестер: в отличие от графини Анастази баронессу Дельфину не принимают в высшем свете - за приглашение в дом виконтессы де Босеан эта женщина вылижет всю грязь на прилегающих улицах.
Вернувшись в пансион, Растиньяк объявляет, что отныне берет папашу Горио под свою защиту. Он пишет письмо родным, умоляя прислать ему тысячу двести франков - это почти непосильное бремя для семьи, но юному честолюбцу необходимо обзавестись модным гардеробом. Вотрен, разгадавший замыслы Растиньяка, предлагает молодому человеку обратить внимание на Викторину Тайфер. Девушка прозябает в пансионе, потому что ее не желает знать отец - богатейший банкир. У нее есть брат: достаточно убрать его со сцены, чтобы ситуация переменилась - Викторина станет единственной наследницей. Устранение молодого Тайфера Вотрен берет на себя, а Растиньяк должен будет заплатить ему двести тысяч - сущий пустяк в сравнении с миллионным приданым. Юноша вынужден признать, что этот страшный человек в грубой форме сказал то же самое, что говорила виконтесса де Босеан. Инстинктивно чувствуя опасность сделки с Вотреном, он принимает решение добиться благосклонности Дельфины де Нусинген. В этом ему всячески помогает папаша Горио, который ненавидит обоих зятьев и винит их в несчастьях своих дочерей. Эжен знакомится с Дельфиной и влюбляется в нее. Она отвечает ему взаимностью, ибо он оказал ей ценную услугу, выиграв семь тысяч франков: жена банкира не может расплатиться с долгом - муж, прикарманив приданое в семьсот тысяч, оставил ее практически без гроша.
Растиньяк начинает вести жизнь светского денди, хотя денег у него по-прежнему нет, а искуситель-Вотрен постоянно напоминает ему о будущих миллионах Виктории. Однако над самим Вотреном сгущаются тучи: полиция подозревает, что под этим именем скрывается беглый каторжник Жак Коллен по прозвищу Обмани-Смерть - для его разоблачения необходима помощь кого-либо из «нахлебников» пансиона Воке. За солидную мзду роль сыщиков соглашаются исполнить Пуаре и Мишоно: они должны выяснить, есть ли у Вотрена клеймо на плече.
За день до роковой развязки Вотрен сообщает Растиньяку, что его приятель полковник Франкессини вызвал Тайфера-сына на дуэль. Одновременно юноша узнает, что папаша Горио не терял времени даром: снял для Эжена с Дельфиной прелестную квартирку и поручил стряпчему Дервилю положить конец бесчинствам Нусингена - отныне дочь будет иметь тридцать шесть тысяч франков годового дохода. Это известие кладет конец колебаниям Растиньяка - он хочет предупредить отца и сына Тайферов, но предусмотрительный Вотрен подпаивает его вином с примесью снотворного. Наутро такой же трюк проделывают с ним самим: Мишоно подмешивает ему в кофе снадобье, вызывающее прилив крови к голове, - бесчувственного Вотрена раздевают, и клеймо выступает на плече после хлопка ладонью.
Дальнейшие события происходят стремительно, и мамаша Воке в одночасье теряет всех своих постояльцев. Сначала приезжают за Викториной Тайфер: отец вызывает девушку к себе, ибо брат ее смертельно ранен на дуэли. Затем в пансион врываются жандармы: им дан приказ убить Вотрена при малейшей попытке к сопротивлению, но тот демонстрирует величайшее хладнокровие и спокойно сдается полиции. Проникшись невольным восхищением к этому «гению каторги», обедающие в пансионе студенты изгоняют добровольных шпиков - Мишоно и Пуаре. А папаша Горио показывает Растиньяку новую квартиру, умоляя об одном - позволить ему жить этажом выше, рядом со своей ненаглядной Дельфиной. Но все мечты старика рушатся. Прижатый к стене Дервилем, барон де Нусинген сознается, что приданое жены вложено в финансовые махинации. Горио в ужасе: его дочь оказалась в полной власти бесчестного банкира. Однако положение Анастази еще хуже: спасая Максима де Трай от долговой тюрьмы, она закладывает Гобсеку фамильные бриллианты, и об этом узнает граф де Ресто. Ей нужно еще двенадцать тысяч, а отец потратил последние деньги на квартиру для Растиньяка. Сестры начинают осыпать друг друга оскорблениями, и в разгар их ссоры старик падает как подкошенный - его хватил удар.
Папаша Горио умирает в тот день, когда виконтесса де Босеан дает свой последний бал - не в силах пережить разлуку с маркизом д’Ажуда, она навсегда покидает свет. Простившись с этой изумительной женщиной, Растиньяк спешит к старику, который тщетно призывает к себе дочерей. Несчастного отца хоронят на последние гроши нищие студенты - Растиньяк и Бьяншон. Две пустые кареты с гербами провожают гроб с телом на кладбище Пер-Лашез. С вершины холма Растиньяк смотрит на Париж и дает клятву преуспеть любой ценой - и для начала отправляется обедать к Дельфине де Нусинген.
Оноре ДЕ БАЛЬЗАК
Человеческая комедия
ЕВГЕНИЯЯ ГРАНДЕ
Отец Горио
Оноре ДЕ БАЛЬЗАК
ЕВГЕНИЯЯ ГРАНДЕ
Перевод с французского Ю.Верховского. OCR & SpellCheck: Zmiy
Повесть “Гобсек” (1830), романы “Евгения Гранде” (1833) и “Отец Горио” (1834) О.Бальзака, входящие в состав цикла “Человеческая комедия”, принадлежат к шедеврам мировой литературы. Во всех трех произведениях писатель с огромной художественной силой обличает пороки буржуазного общества, показывает пагубное воздействие денег на человеческую личность и человеческие отношения.
Имя ваше, имя той, чей портрет
лучшее украшение этого труда, да
будет здесь как бы зеленой веткою
благословенного букса, сорванною
неведомо где, но, несомненно,
освященною религией и обновляемою в
неизменной свежести благочестивыми
руками во хранение дома.
Де Бальзак
Бывают в иных провинциальных городах такие дома, что одним уже видом своим наводят грусть, подобную той, какую вызывают монастыри самые мрачные, степи самые серые или развалины самые унылые. В этих домах есть что-то от безмолвия монастыря, от пустынности степей и тления развалин. Жизнь и движение в них до того спокойны, что пришельцу показались бы они необитаемыми, если бы вдруг не встретился он глазами с тусклым и холодным взглядом неподвижного существа, чья полумонашеская физиономия появилась над подоконником при звуке незнакомых шагов. Этими характерными чертами меланхолии отмечен облик жилища, расположенного в верхней части Сомюра, в конце кривой улицы, что поднимается в гору и ведет к замку. На улице этой, ныне малолюдной, летом жарко, зимой холодно, местами темно даже днем; примечательна она звонкостью своей мостовой из мелкого булыжника, постоянно сухой и чистой, узостью извилистого пути, тишиною своих домов, принадлежащих к старому городу, над которым высятся древние городские укрепления. Трехвековые эти постройки, хотя и деревянные, еще крепки, и разнородный внешний вид их способствует своеобразию, привлекающему к этой части Сомюра внимание любителей старины и людей искусства. Трудно пройти мимо этих домов и не полюбоваться огромными дубовыми брусьями, концы которых, вырезанные причудливыми фигурами, увенчивают черными барельефами нижний этаж большинства этих домов. Перекрестные балки покрыты шифером и вырисовываются синеватыми полосами на ветхих стенах здания, завершенного деревянной островерхой крышей, осевшей от времени, с гнилым гонтом, покоробленным от переменного действия дождя и солнца. Кое-где виднеются подоконники, затертые, потемневшие, с едва заметной тонкой резьбой, и кажется, что им не выдержать тяжести темного глиняного горшка с кустиками гвоздик или роз, выращенных какой-нибудь бедной труженицей. Далее бросится в глаза узор из огромных шляпок гвоздей, вбитых в ворота, на которых гений предков наших начертал семейные иероглифы, смысл коих никому не разгадать. Не то протестант изложил з десь свое исповедание веры, не то какой-нибудь член Лиги проклял Генриха IV. Некий горожанин вырезал тут геральдические знаки своего именитого гражданства, своего давно забытого славного звания купеческого старшины. Тут вся целиком история Франции. Бок о бок с шатким домом, стены которого покрыты грубой штукатуркой, увековечившей труд ремесленника, возвышается особняк дворянина, где на самой середине каменного свода ворот еще видны следы герба, разбитого революциями, потрясавшими страну с 1789 года. На этой улице нижние этажи купеческих домов заняты не лавками и не складами; почитатели средневековья могут здесь найти неприкосновенным лабаз наших отцов во всей его откровенной простоте. Эти низкие просторные помещения без витрин, без нарядных выставок, без расписных стекол лишены всяких украшений, внутренних и наружных. Тяжелая входная дверь грубо обита железом и состоит из двух частей: верхняя откидывается внутрь, образуя окошко, а нижняя, с колокольчиком на пружине, то и дело отворяется и затворяется. Воздух и свет проникают в это подобие сырой пещеры или через фрамугу, вырезанную над дверью, или через проем меж сводом и низенькой, в высоту прилавка, стенкой, - там в пазах укрепляются крепкие внутренние ставни, которые по утрам снимают, а по вечерам ставят на место и задвигают железными засовами. На этой стенке раскладываются товары. И здесь уж не пускают пыль в глаза. Смотря по роду торговли, образцы состоят из двух или трех кадок, доверху наполненных солью и треской, из нескольких тюков парусного полотна, из канатов, из медной посуды, подвешенной к потолочным балкам, из обручей, поставленных вдоль стен, из нескольких штук сукна на полках. Войдите. Опрятная молоденькая девушка, пышущая здоровьем, в белоснежной косынке, с красными руками, оставляет вязанье, зовет мать или отца. Кто-нибудь из них выходит и продает что вам требуется, - на два су или на двадцать тысяч товару, держась при этом равнодушно, любезно или высокомерно, смотря по характеру. Вы увидите - торговец дубовыми досками сидит у своих дверей и переб ирает большими пальцами, разговаривая с соседом, и по виду у него только и есть, что неказистые доски для бочонков да два-три пучка дранок; а на пристани его лесной двор снабжает всех анжуйских бочаров; он высчитал до единой дощечки, сколько бочек он осилит, ежели сбор винограда будет хорош: солнце - и он богач, дождливая погода - он разорен; в одно и то же утро винные бочки стоят одиннадцать франков или падают до шести ливров. В этом краю, как и в Турени, превратности погоды властвуют над торговой жизнью. Виноградари, землевладельцы, лесоторговцы, бочары, трактирщики, судовщики - все подстерегают солнечный луч; ложась вечером спать, они дрожат, как бы утром не узнать, что ночью морозило; они опасаются дождя, ветра, засухи и хотят влаги, тепла, облаков - что кому на руку. Происходит непрерывный поединок между небом и земной корыстью. Барометр попеременно опечаливает, просветляет, озаряет весельем физиономии. Из конца в конец этой улицы, древней Большой улицы Сомюра, слова “Золотой денек!” перелетают от крыльца к крыльцу. И каждый отвечает соседу. “Луидоры с неба льются”, - понимая, что несет ему луч солнца или дождь, подоспевший вовремя. В летнюю пору по субботам уже с полудня не купить ни на грош товару у этих честных купцов. У каждого свой виноградник, свой хуторок, и всякий дня на два отправляется за город. Тут, когда все рассчитано - покупка, продажа, прибыль, - у торговцев остается десять часов из двенадцати на пикники, на всяческие пересуды, непрестанные подглядывания друг за другом. Хозяйке нельзя купить куропатку без того, чтобы соседи потом не спросили мужа, удачно ли птица зажарилась. Девушке нельзя высунуть голову из окна, чтобы со всех сторон не увидели ее кучки праздных людей. Здесь ведь и душевная жизнь каждого у всех на виду точно так же, как и все события, происходящие в этих непроницаемых, мрачных и безмолвных домах. Жизнь обывателей почти вся проходит на вольном возду хе. Каждая семья усаживается у своего крыльца, тут и завтракает, и обедает, и ссорится. Всякого, кто пройдет по улице, оглядывают с головы до ног. А встарь стоило только чужаку появиться в провинциальном городе, его начинали высмеивать у каждой двери. Отсюда - забавные рассказы, отсюда - прозвище пересмешники, данное обывателям Анжера, которые особенно отличались в этих пересудах.
Древние особняки старого города расположены в верхней части улицы, некогда населенной местными дворянами. Угрюмый дом, где протекали события, описанные в этой истории, был как раз одним из таких обиталищ, почтенным осколком былого века, когда вещи и люди отличались той простотою, которую французские нравы утрачивают с каждым днем. Пройдя по этой живописной улице, где каждая извилина пробуждает воспоминания о старине, а общее впечатление навевает невольную унылую задумчивость, вы замечаете довольно темный свод, в середине которого сокрыта дверь дома господина Гранде. Невозможно понять все значение этого словосочетания, не зная биографии г-на Гранде.
«Человеческая комедия» (фр. La Comédie humaine ) - цикл сочинений французского писателя Оноре де Бальзака , составленный им самим из его 137 произведений и включающий романы с реальными, фантастическими и философскими сюжетами, изображающими французское общество в период Реставрации Бурбонов и Июльской монархии (1815-1848).
Структура произведения
«Человеческая комедия» делится следующим образом:
| № | Русское название | Французское название | Год публикации | Сцены из… | Действующие лица | Краткое содержание |
|---|---|---|---|---|---|---|
| I. Этюды о нравах (Études de mœurs) | ||||||
| 1 | Дом кошки, играющей в мяч | La Maison du chat-qui-pelote | 1830 | частной жизни | Августина Гийом, Теодор Сомервье | Талантливый художник Теодор Сомервье берет в жены дочь торговца тканями Августину Гийом. Брак оказывается несчастливым из-за того, что Августина излишне доверчива и простодушна, ей не хватает кокетства. Теодор изменяет Августине с герцогиней де Карильяно. Не в силах вернуть любовь мужа, Августина умирает в возрасте 27 лет от разрыва сердца. |
| 2 | Бал в Со (Загородный бал) |
Le bal de Sceaux | 1830 | частной жизни | Эмилия де Фонтэн, дочь знатного человека, избалованная в детстве, обладает поистине королевскими манерами, при том, что её семья не очень богата. Отец хочет выдать её замуж, но Эмилия собирается выйти замуж только за сына пэра. На загородном балу Эмилия влюбляется в молодого человека Максимилиана Лонгвиля, но увидев, как он торгует тканью, отвергает его. Вскоре она узнаёт, что Лонгвиль - сын пэра, но теперь уже Максимилиан отвергает Эмилию. Она выходит замуж за своего дядю и становится графиней Кергаруэрт. | |
| 3 | Воспоминания двух юных жён | Mémoires de deux jeunes mariées | 1842 | частной жизни | Луиза де Шолье, Рене де Мокомб | Две девушки, покинувшие стены монастыря, оказываются соответственно в Париже и в провинции, и обмениваются письмами о своих жизненных обстоятельствах |
| 4 | Делец (комедия в пяти действиях) | La Bourse | 1830 | частной жизни | Огюст Меркаде, Жюли Меркаде, Адольф Минар, Мишонен де ла Брив | Разорившийся делец Огюст Меркаде надеется поправить свои дела, выдав свою дочь Жюли замуж за богатого человека Мишонена де ла Брива. С этой целью он идёт на уловки, чтобы продемонстрировать обществу свою платежеспособность и в очередной раз ускользнуть от кредиторов. Тем временем бедный молодой чиновник Адольф Минар, считая, что Жюли Меркаде - девушка с богатым приданным, начинает ухаживать за ней и добивается её расположения. Затея хитрого дельца Меркаде оказывается под угрозой. |
| 5 | Модеста Миньон | Modeste Mignon | 1844 | частной жизни | Модеста Миньон, Мельхиор де Каналис, Эрнест де Лабриер, герцог д’Эрувиль | Модеста Миньон, юная провинциалка, дочь разорившегося и уехавшего в Индию Шарля Миньона, пишет модному парижскому поэту Мельхиору де Каналис, которым она восхищается и с которым хочет встретиться. Но её письма трогают только секретаря, Эрнеста де Лабриера, молодого человека, чья чувствительность заставляет отвечать на письма, и который скоро влюбляется в Модесту. Поэт же меняет своё снисходительное отношение к девушке на заинтересованность, лишь когда из Индии возвращается её разбогатевший отец. |
| 6 | Первые шаги в жизни | Un début dans la vie | 1842 - под названием «le Danger des mystifications », 1845 - во втором издании «Человеческой комедии» | частной жизни | Оскар Юссон, граф де Серизи | Юноша Оскар Юссон, стесняющийся своей бедности и матери, делает первые шаги в карьере, которая должна принести ему славу и успех. Но на свою беду он подражает другим. |
| 7 | Альбер Саварюс | Albert Savarus | 1842 | частной жизни | Альбер Саварон де Саварюс, княгиня Франческа Содерини (герцогиня д’Аргайоло), Розали де Ватвиль, баронесса де Ватвиль (мать Розали), аббат де Грансей, Амедей де Сула | В Безансоне богатая наследница Розали де Ватвиль, влюблённая в адвоката Альбера Саварюса, коварным способом - подделкой письма - разлучает его с княгиней Франческой Содерини, в которую тот влюблён. С горя Альбер отказывается от политической карьеры, имевшей для него единственный смысл - добиться руки любимой, и уходит в монастырь. Розали остаётся в одиночестве. |
| 8 | Вендетта | La Vendette | 1830 | частной жизни | Бартоломео ди Пьомбо, Джиневра ди Пьомбо, Луиджи Порта | Корсиканец барон Бартоломео ди Пьомбо, убив семью Порта из кровной мести , переезжает затем в Париж в 1800 году. В кровавой войне уцелел однако молодой Луиджи Порта. В ателье известного парижского художника Сервена он встречает дочь Бартоломео, у них любовь. Несмотря на запрет отца, Джиневра уходит жить с ним, они ждут ребёнка. Но их преследуют нищета и голод; от невзгод родившийся ребёнок умирает, а следом его мать. Конец вендетты. |
| 9 | Побочная семья | Une double famille | 1830 | частной жизни | Каролина Крошар, Роже Гранвиль, Анжелика Бонтан | |
| 10 | Супружеское согласие | La Paix du ménage | 1830 | частной жизни | ||
| 11 | Госпожа Фирмиани | Madame Firmiani | 1830 | частной жизни | ||
| 12 | Силуэт женщины | Étude de femme | 1830 | частной жизни | Маркиза де Листомэр, Эжен де Растиньяк | Эжен де Растиньяк примечает на балу маркизу де Листомэр. На следующее утро под впечатлением отправляет ей страстное любовное письмо, но результат ставит его в затруднительное положение. |
| 13 | Мнимая любовница | La Fausse maîtresse | 1842 | частной жизни | ||
| 14 | Дочь Евы | Une fille d"Ève | 1839 | частной жизни | Фердинанд дю Тийе, Феликс де Ванденес, Мари-Анжелика де Ванденес (де Гранвиль), Мари-Эжени дю Тийе (де Гранвиль), Рауль Натан, Флорина | |
| 15 | Поручение | Le Message | 1833 | частной жизни | ||
| 16 | Большая Бретеш (Провинциальная муза) | La Grande Bretèche | 1832 | частной жизни | ||
| 17 | Гранатник | La Grenadière | 1832 | частной жизни | ||
| 18 | Покинутая женщина | La Femme abandonnée | 1833 | частной жизни | Гастон де Нюэйль, Госпожа де Босеан | Виконтесса де Босеан, покинув мужа, уединилась в Нормандии после женитьбы маркиза д’Ажуда, который был её тайным возлюбленным. Заинтригованный рассказами об этой женщине, молодой барон Гастон де Нюэйль решается нарушить уединение госпожи де Босеан и наносит ей визит. Между ними возникает взаимная любовь, в течение девяти лет они счастливо живут вместе втайне от всех. Все меняется, когда Гастону де Нюэйлю исполняется 30 лет и его мать решает женить его на богатой наследнице Стефани де ла Родьер. Барону предстоит сделать непростой выбор: поддаться уговорам матери или остаться с госпожой де Босеан. |
| 19 | Онорина | Honorine | 1843 | частной жизни | ||
| 20 | Беатриса | Béatrix | 1839 | частной жизни | ||
| 21 | Гобсек | Gobseck | 1830 | частной жизни | Гобсек, Дервиль | |
| 22 | Тридцатилетняя женщина | La Femme de trente ans | 1834 | частной жизни | Жюли д’Эглемон, Виктор д’Эглемон, Артур Ормонт (лорд Гренвиль), Шарль де Ванденес | Жюли, будучи молодой девушкой, выходит замуж по любви, но супружество разочаровывает все её ожидания и мечты |
| 23 | Отец Горио | Le Père Goriot | 1835 | частной жизни | Горио, Растиньяк , Вотрен (Жак Коллен) | Молодой провинциал Растиньяк живет в пансионе, где на его глазах разворачивается трагическая история скупца Горио - любящего отца. |
| 24 | Полковник Шабер | Le Colonel Chabert | 1835 | частной жизни | Иакинф Шабер, Дервиль, Графиня Ферро | |
| 25 | Обедня безбожника | La Messe de l’athée | 1836 | частной жизни | ||
| 26 | Дело об опеке | L’Interdiction | 1836 | частной жизни | Маркиз и маркиза д’Эспар, Жан-Жюль Попино, Орас Бьяншон, Жанрено, Камюзо | |
| 27 | Брачный договор | Le Contrat de mariage | 1835 | частной жизни | Поль де Манервиль, Анри де Марсе, г-жа Эванхелиста, Матиас | |
| 28 | Второй силуэт женщины | Autre étude de femme | 1839-1842 | частной жизни | ||
| 29 | Урсула Мируэ | Ursule Mirouët | 1842 | провинциальной жизни | ||
| 30 | Евгения Гранде | Eugenie Grandet | 1833 | провинциальной жизни | Евгения Гранде, Шарль Гранде, отец Гранде | |
| 31 | Пьеретта | Pierrette | 1840 | |||
| 32 | Турский священник | Le Curé de Tours | 1832 | провинциальной жизни (Холостяки) | ||
| 33 | Жизнь холостяка | Un ménage de garçon | 1841 | провинциальной жизни (Холостяки) | ||
| 34 | Баламутка | La Rabouilleuse | 1842 | провинциальной жизни (Холостяки) | ||
| 35 | Прославленный Годиссар | L’Illustre Gaudissart | 1834 | |||
| 36 | Провинциальная муза | La Muse du département | 1843 | провинциальной жизни (Парижане в провинции) | ||
| 37 | Старая дева | La vieille fille | 1836 | |||
| 38 | Музей древностей | Le Cabinet des Antiques | 1837 | провинциальной жизни (Les rivalités) | Виктюрньен д’Эгриньон, Шенель, дю Круазье, маркиз д’Эгриньон | |
| 39 | Утраченные иллюзии | Les Illusions Perdues | 1837-1843 | провинциальной жизни | Люсьен Шардон (де Рюбампре), Давид Сешар, Ева Сешар, Луиза де Баржетон | Поэт Люсьен Шардон пытается прославиться и разбогатеть в Париже, но терпит неудачу и вводит в долги своего зятя Давида Сешара, пытающегося изобрести способ производства дешевой бумаги. Конкуренты разоряют и сажают в тюрьму Давида. Для того, чтобы освободиться Давид практически дарит им свой патент на производство дешевой бумаги. |
| 40 | Феррагус, предводитель деворантов | Ferragus | 1833 | жизни Парижа (История тринадцати - 1) | ||
| 41 | Герцогиня де Ланже | La Duchesse de Langeais | 1834 | жизни Парижа (История тринадцати - 2) | ||
| 42 | Златоокая девушка | La Fille aux yeux d’or | 1834-1835 | жизни Парижа (История тринадцати - 3) | ||
| 43 | История величия и падения Цезаря Бирото | Histoire de la grandeur et de la décadence de César Birotteau | 1837 | жизни Парижа | ||
| 44 | Банкирский дом Нусингена | La Maison Nucingen | 1838 | жизни Парижа | ||
| 45 | Блеск и нищета куртизанок | Splendeurs et misères des courtisanes | 1838-1847 | жизни Парижа | Люсьен де Рюбампре, Карлос Эррера (Жак Коллен), Эстер Гобсек | Аббат Эррера помогает строить карьеру прекрасному провинциалу, который тайно содержит любовницу, бывшую куртизанку, в которую внезапно влюбляется пожилой банкир |
| 46 | Тайны княгини де Кадиньян | Les Secrets de la princesse de Cadignan | 1839 | жизни Парижа | ||
| 47 | Фачино Кане | Facino Cane | 1836 | жизни Парижа | ||
| 48 | Сарразин | Sarrasine | 1831 | жизни Парижа | ||
| 49 | Пьер Грассу | Pierre Grassou | 1840 | жизни Парижа | ||
| 50 | Кузина Бетта | La Cousine Bette | 1846 | |||
| 51 | Кузен Понс | Le Cousin Pons | 1847 | жизни Парижа (Бедные родственники) | ||
| 52 | Деловой человек | Un homme d’affaires (Esquisse d’homme d’affaires d’après nature) | 1845 | жизни Парижа | ||
| 53 | Принц богемы | Un prince de la bohème | 1840 | жизни Парижа | ||
| 54 | Годиссар II | Gaudissart II | 1844 | жизни Парижа | ||
| 55 | Чиновники | Les Employés ou La Femme supérieure | 1838 | жизни Парижа | ||
| 56 | Комедианты неведомо для себя | Les Comédiens sans le savoir | 1846 | жизни Парижа | ||
| 57 | Мелкие буржуа | Les Petits Bourgeois | 1843-1844 | жизни Парижа | Осталась незаконченной. Завершена Шарлем Рабу и напечатана в 1850-х | |
| 58 | Изнанка современной истории | L’Envers de l’histoire contemporaine | 1848 | жизни Парижа |
|
|
| 59 | Случай из времён террора | Un épisode sous la Terreur | 1831 | политической жизни | ||
| 60 | Тёмное дело | Une ténébreuse affaire | 1841 | политической жизни | ||
| 61 | Депутат от Арси | Le Député d’Arcis | политической жизни |
Осталась незаконченной. Завершена Шарлем Рабу и напечатана в 1856 |
||
| 62 | З. Маркас | Z. Marcas | 1841 | политической жизни | ||
| 63 | Шуаны, или Бретань в 1799 году | Les Chouans | 1829 | военной жизни | ||
| 64 | Страсть в пустыне | Une passion dans le désert | 1830 | военной жизни | ||
| 65 | Крестьяне | Paysans | 1844-1854 | деревенской жизни | ||
| 66 | Сельский врач | Le Médecin de campagne | 1833 | деревенской жизни | ||
| 67 | Сельский священник | Le Curé de village | 1841 | деревенской жизни | ||
| 68 | Лилия долины | Le Lys dans la vallée | 1836 | деревенской жизни | Феликс де Ванденес, Бланш (Анриетта) де Морсоф | |
| II. Философские этюды (Études philosophiques) | ||||||
| 69 | Шагреневая кожа | La Peau de chagrin | 1831 | Рафаэль де Валантен | ||
| 70 | Иисус Христос во Фландрии | Jésus-Christ en Flandre | 1831 | |||
| 71 | Прощённый Мельмот | Melmoth réconcilié | 1835 | |||
| 72 | Неведомый шедевр | Le Chef-d’oeuvre inconnu | 1831, новая редакция - 1837 | |||
| 73 | Гамбара | Gambara | 1837 | |||
| 74 | Массимилла Дони | Massimilla Doni | 1839 | |||
| 75 | Поиски абсолюта | La Recherche de l’absolu | 1834 | |||
| 76 | Проклятое дитя | L’Enfant maudit | 1831-1836 | |||
| 77 | Прощай! | Adieu | 1832 | |||
| 78 | Мараны | Les Marana | 1832 | |||
| 79 | Новобранец | Le Réquisitionnaire | 1831 | |||
| 80 | Палач | El Verdugo | 1830 | |||
| 81 | Драма на берегу моря | Un drame au bord de la mer | 1835 | |||
| 82 | Мэтр Корнелиус | Maître Cornélius | 1831 | |||
| 83 | Красная гостиница | L’Auberge rouge | 1832 | |||
| 84 | Об Екатерине Медичи | Sur Catherine de Médicis | 1828 | |||
| 85 | Эликсир долголетия | L"Élixir de longue vie | 1831 | |||
| 86 | Изгнанники | Les Proscrits | 1831 | |||
| 87 | Луи Ламбер | Louis Lambert | 1828 | |||
| 88 | Серафита | Séraphîta | 1835 | |||
| III. Аналитические этюды (Études analytiques) | ||||||
| 89 | Физиология брака | Physiologie du Mariage | 1829 | |||
| 90 | Мелкие невзгоды супружеской жизни | Petites misères de la vie conjugale | 1846 | |||
| 91 | Трактат о современных возбуждающих средствах | Traité des excitants modernes | 1839 | |||
Напишите отзыв о статье "Человеческая комедия"
Примечания
См. также
Ссылки
- Луков Вл. А. // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение ». - 2011. - № 2 (март - апрель) .
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Человеческая комедия
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu"on ne peut apaiser qu"avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J"avais d"autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d"autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
Для человека, не одержимого страстью, благо это никогда не известно; но человек, совершающий преступление, всегда верно знает, в чем состоит это благо. И Растопчин теперь знал это.
Он не только в рассуждениях своих не упрекал себя в сделанном им поступке, но находил причины самодовольства в том, что он так удачно умел воспользоваться этим a propos [удобным случаем] – наказать преступника и вместе с тем успокоить толпу.
«Верещагин был судим и приговорен к смертной казни, – думал Растопчин (хотя Верещагин сенатом был только приговорен к каторжной работе). – Он был предатель и изменник; я не мог оставить его безнаказанным, и потом je faisais d"une pierre deux coups [одним камнем делал два удара]; я для успокоения отдавал жертву народу и казнил злодея».
Приехав в свой загородный дом и занявшись домашними распоряжениями, граф совершенно успокоился.
Через полчаса граф ехал на быстрых лошадях через Сокольничье поле, уже не вспоминая о том, что было, и думая и соображая только о том, что будет. Он ехал теперь к Яузскому мосту, где, ему сказали, был Кутузов. Граф Растопчин готовил в своем воображении те гневные в колкие упреки, которые он выскажет Кутузову за его обман. Он даст почувствовать этой старой придворной лисице, что ответственность за все несчастия, имеющие произойти от оставления столицы, от погибели России (как думал Растопчин), ляжет на одну его выжившую из ума старую голову. Обдумывая вперед то, что он скажет ему, Растопчин гневно поворачивался в коляске и сердито оглядывался по сторонам.
Сокольничье поле было пустынно. Только в конце его, у богадельни и желтого дома, виднелась кучки людей в белых одеждах и несколько одиноких, таких же людей, которые шли по полю, что то крича и размахивая руками.
Один вз них бежал наперерез коляске графа Растопчина. И сам граф Растопчин, и его кучер, и драгуны, все смотрели с смутным чувством ужаса и любопытства на этих выпущенных сумасшедших и в особенности на того, который подбегал к вим.
Шатаясь на своих длинных худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что то хриплым голосом и делая знаки, чтобы он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно желтым белкам.
– Стой! Остановись! Я говорю! – вскрикивал он пронзительно и опять что то, задыхаясь, кричал с внушительными интонациями в жестами.
Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.
– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.
Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце. Он слышал, ему казалось теперь, звуки своих слов:
«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.
У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.
– Было бы другое, ежели бы ваша светлость не сказали мне, что вы не сдадите Москвы, не давши еще сражения: всего этого не было бы! – сказал он.
