Идейно художественные особенности произведения история одного города. Идейно художественные особенности история одного города. Сочинение по литературе на тему: Художественное своеобразие романа “История одного города”

В «Истории одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрин изображает город Глупов в период от времен «доисторических» до тех пор, когда «история прекратила течение свое». Под городом Глуповом подразумевается вся Россия, изображенная автором сатирически. «История одного города» - произведение пародийное. М. Е. Салтыков-Щедрин пародирует древнерусские летописи, труды историографов, литературные произведения древности и XVIII-XIX веков. В «Истории одного города» использованы черты многих пародируемых произведений. Предисловие «От издателя» напоминает предисловия авторов преимущественно XIX века к собственным романам, повестям, рассказам и т. п. (характерным примером является пушкинское предисловие к «Повестям Белкина»).

Во всем произведении есть черты летописи (автором, якобы, является архивариус-летописец, которому и принадлежит следующее за текстом «От издателя» «Обращение к читателю»). Заметим, что в «Истории одного города» у Салтыкова-Щедрина две маски: издатель и архивариус-летописец. Это напоминает пушкинский принцип использования образа-маски: две маски у Пушкина в романе «Капитанская дочка» (издатель и Гринев) и в «Повестях Белкина» (издатель и Белкин). В обоих случаях первой маской является издатель, как и в «Истории одного города», а второй -- сам автор записок.

В «Истории одного города» пародируются не только литературные жанры. В приложениях,есть и образец канцелярского стиля: «Устав о свойственном градоправителю добросердечии. Сочинил градоначальник Беневоленский». Образцом канцелярского стиля является также «Опись градоначальникам». Пародийные моменты есть практически во всех разделах «Истории одного города». В главе о происхождении глуповцев пародируется Ипатьевская летопись (единственная, где есть упоминание о призвании Рюрика на княжение в Новгород). Призыв Рюрика М. Е. Салтыков-Щедрин изображает при помощи эзопова языка, который становится одним из важных художественных средств истории: «Нет порядку, да и полно. Попробовали снова головами тягаться, то и тут ничего не доспели. Тогда надумали искать себе князя. Он нам все мигом предоставит, - говорил старец Добромыса, - он и солдатов у нас наденит и острог, какой следовает, выстоет! Айда, ребята!» Головотяпы ищут глупого князя. Разворачивается фольклорная триада: «володеть» головотяпами соглашается третий, самый глупый князь. Прибытие князя и начало «исторических времен» оказывается для глупцов не особенно радостным событием: «И прибых собственною персоною в Глупов и возопи князь:

Запорю!»

С этим начались «исторические времена». Но в данном случае пародируется не только Ипатьевская летопись. Глуповцы вскоре понимают, что без князя было лучше, чем с ним. То же самое происходит и в басне Эзопа, впоследствии переложенной Крыловым «Как лягушки царя просили». Князь, который, въезжая в подвластный ему город, кричит: «Запорю!», напоминает журавля, который в басне был поставлен царем над лягушками. В главе «О корени происхождения глуповцев» пародируется также и «Слово о полку Игореве». Глава начинается словами: «Не хочу я, подобно Костомарову, серым волком рыскать по земли, ни, подобно Соловьеву, шизым орлом ширять под облакы, ни, подобно Пыпину, растекаться мыс-лию по древу…» и т. д. Сам Издатель говорит в примечаниях: «Очевидно, летописец подражает здесь «Слову о полку Игореве»: «Боян бо вещий, аще кому хотяше песнь творити, то растекался мыслию по древу, серым волком по земли, шизым орлом под облакы…» При этом летописец, подобно современнику автора, упоминает имена историографов XIX века. Сознательный анахронизм является одним из элементов пародии: упоминание древним летописцем имен, современных Салтыкову-Щедрину, абсурдно и создает комический эффект. Так же комичны и так называемые «прискорбные ошибки» летописца, типа «Нероны преславные, и Калигулы, доблестью сияющие…» В примечаниях издатель говорит, что причиной подобных ошибок летописца является незнание элементарных учебных пособий. Летописец мог не знать и цитируемых издателем стихов Державина:

Калигула! твой конь в сенате Не мог сиять; сияя в злате: Сияют добрые дела!

Но использование автором мотивов и образов поэзии XVIII в. так же, как и упоминание имен историков XIX в., становится одним из художественных средств пародии Салтыкова-Щедрина. В сатирическом изображении истории России он пародирует литературные и исторические источники разных эпох.

Литературные источники XVIII-XIX веков сыграли значительную роль для «Истории одного города». В главе «Поклонение Мамоне и покаяние» пародируются сентиментальные повести Карамзина. Герой этой главы - градоначальник Эраст Андреевич Грустилов. Значима и его фамилия, образованная от слова «грусть» и отсылающая читателей к томно-горестным переживаниям сентименталистов, и имя Эраст (Эраст - имя героев нескольких повестей Карамзина, а также героя сентиментальной повести Загоскина «Неравный брак»). Градоначальнику Грустилову дается следующая характеристика: «Человек он был чувствительный, и когда говорил о взаимных отношениях двух полов, то краснел. Только что перед этим он сочинил повесть под названием «Сатурн, останавливающий свой бег в объятиях Венеры…». Чувствительность - одна из основных черт героев сентиментальной прозы. Сам чувствительный Грустилов сочиняет. В этом можно увидеть сатирический намёк на сентименталистов, последователей Карамзина. В «Описи градоначальникам» Грустилов назван другом Карамзина. О нем сказано: «Отличался нежностью и чувствительность сердца, любил пить чай в городской роще и не мог без слез видеть, как токуют тетерева». Здесь тоже видна пародия на сентиментализм. С другой стороны, сентиментализм пародировал и Крылов в комедии «Пирог». Ужима, героиня «Пирога», мечтает о «сентиментальном завтраке» в роще, под пение соловья. Таким образом, в данной характеристике градоначальника Грустилова возможна и аллюзия из крыловскб-го «Пирога», т. е. двойная пародия.

Пародия на Карамзина в «Истории одного города» не случайна. Карамзин был автором не только сентиментальных повестей, но и «Истории государства Российского». «История…» Салтыкова-Щедрина - своего рода пародия на «Историю…» Карамзина. С другой стороны, пародийная «История одного города» более тесно связана с пушкинской «Историей села Горюхина» тоже пародией на «Историю…» Карамзина. Некоторым глуповским градоначальникам даны литературные имена. Так, Фердыщенко - фамилия одного из героев романа Ф. М. Достоевского. Урус-Кугуш-Кильдибаев - возможный родственник Урус-Кучу-ма-Кильдибаева, дикого помещика из одноименной сказки самого М. Е. Салтыкова-Щедрина.

Также у многих градоначальников есть реальные исторические прототипы, (значительную роль в их изображении играет эзопов язык) седьмому градоначальнику дана следующая характеристика: Пфейфер Богдан Богданович, гвардии сержант, голштинский выходец. Ничего не свершив, сменен в 1762 году за невежество*. В 1762 году произошел дворцовый переворот, когда Петр III был смещен Екатериной II. Предлогом для переворота послужило бранное слово, сказанное Петром III Екатерине II, т. е. «невежество». На связь Пфейфера с Петром III указывает и его голштин-ское происхождение.

В «Сказании о шести градоначальницах», вероятно, сатирически изображаются императрицы, правившие Россией в XVIII в. Под «Негодяевым Онуфрием Ивановичем, бывшим гатчинским истопником», может подразумеваться сам Павел I.

Наиболее интересен Угрюм-Бурчеев, последний глуповский градоначальник. Его фамилия созвучна с фамилией реального исторического деятеля, Алексея Андреевича Аракчеева. Преданный своему начальнику, Угрюм-Бурчеев отрубает себе палец в доказательство своей любви к нему: «Сделавши это, он улыбнулся. Это был единственный случай во всей многоизбиенной его жизни, когда в лице его мелькнуло что-то человеческое». Поступок его искренен. Как известно, Павел I своей рукой написал на гербе Аракчеева «Без лести предан». Начальник возлюбил Угрюм-Бур-чеева сторицею «и послал его в Глупов». В Глупове Угрюм-Бурчеев живет одной идиотской мечтой - превратить город в поселение из бараков с площадью посередине. По плану градоначальника городское начальство должно насильственно распределять людей по баракам, по семьям. Горожане должны все вместе питаться, работать, отдыхать. Угрюм-Бурчееву мешает текущая река. «Зачем?» - непонимающе спрашивает он, глядя на катящиеся волны. Известно, что у Аракчеева был план превратить всю Россию в военное поселение, и он начинал претворять его в жизнь на окраинах империи.

Конец правления Угрюм-Бурчеева, т. е. финал «Истории одного города», - это своего рода сатирическое изображение Апокалипсиса: «Оно пришло…» «Придет…» - загадочно говорит Угрюм-Бурчеев перед тем, как исчезнуть. «История прекратила течение свое».

Сатирическое изображение России у М. Е. Салтыкова-Щедрина безрадостно. Деяния многих градоначальников изображены сатирически. Например, о двенадцатом градоначальнике Бородавкине в «Описи градоначальникам» сказано: «Ввел в употребление игру ламуш и прованское масло; замостил базарную площадь и засадил березками улицу, ведущую к присутственным местам; вновь ходатайствовал о заведении в Глупове академии, но, получив отказ, построил съездный дом». Пятнадцатый градоначальник Беневоленский «Вновь ввел в употребление, яко полезные, горчицу, лавровый лист и прованское масло». Деяния глуповских градоначальников мелки, бессмысленны, бесполезны. Они повторяют одни и те же ошибки, совершают одни и те же беззакония. Само историческое развитие для Глупова не имеет смысла. Прогресса нет, правления всех градоначальников одинаково беспросветны.

«История одного города» - один из первых опытов антиутопии в русской литературе. Не случайно произведение М. Е. Салтыкова-Щедрина послужило материалом для таких антиутопий XX В*) kq.k «Город Градов» Андрея Платонова и «Мы» Евгения Замятина.

М.Е. Салтыков-Щедрин (1826 – 1889)

Литература:

Е. Покусаев. Революционная сатира С-Щедрина.

Е.Покусаев. М.Е.Сатыков-Щедрин. (Очерк творчества). М., 1965.

Е.Покусаев. Господа Головлевы.

А.С. Бушмин М. С-Щедрин.

А.С. Бушмин. Художественный мир Салтыкова-Щедрина.

Базанова. Сказки С-Щедрина.

Николаев. Жизнь и творчество С-Щедрина.

Салтыков-Щедрин в воспоминаниях современников.

С-Щедрин вошел в литературу не только как писатель, но и как обличитель социальных и человеческих пороков, мастер социально-политической сатиры. Сеченов назвал С-Щедрина «диагностом наших общественных зол и недугов». Жизнь и творчество С-Щ охватывает почти весь 19 век. Он родился через месяц после восстания декабристов, а умер за 10 лет до конца века. С-Щ стал свидетелем всех основных событий и явлений в русской жизни. Он воспринял традиции Гоголя и Тургенева и одновременно открыл для русской литературы возможности сатиры и гротеска. Жизнь писателя сложилась так, что из детства он вынес самые тяжелые воспоминания о крестьянах: «крепостное право, тяжелое и грубое в своих формах, сближало меня с подневольной массой. Только пережив его, я мог прийти к полному, сознательному и страстному его отрицанию». Учился С-Щ в Царско-сельском лицее. А лицей славился своими демократическими тенденциями. Закончил образование в Дворянском институте Санкт-Петербурга, где организовывались студенческие тайные кружки.

Первое произведение С-Щ. в 1947-48гг. повесть «Запутанное дело» и «Противоречие». Несмотря на невысокие художественные достоинства, эти произведения поднимали острые социальные вопросы, за что их автор был сослан в Вятку, в административную ссылку, где служил чиновником. Позже С-Щ называл это «опытом великой школы жизни». Он прекрасно изучил жизнь чиновников, бюрократического аппарата и государственное устройство. Это в дальнейшем определило тематику его произведений.

Первым большим произведением С-Щ стал цикл «Губернские очерки». Очерки представляли собой цикл произведений разной жанровой формы. В них изображалась жизнь провинциального города, его различных сословий. Тематически и художественно очерки связаны с «Мертвыми душами» Гоголя. Начинаются и заканчиваются они образом дороги, т.е. условный повествователь приезжает в город, живет там какое-то время и уезжает(кольцевая композиция). Писатель сознательно стремится к публицистичности, чтобы убедить читателя в достоверности изображаемого (это худ-ый прием, помогающий создать замкнутое худ-ое время и пространство). Дороги дальше нет, в самом городе время остановилось. Этот прием позволяет, во-первых, создать условную модель провинциального города; во-вторых, выявить наиболее характерные черты провинциальной русской жизни; в-третьих, обобщить жизнь одного города до масштабов всей России.

Первый очерк («Введение») написан в жанре идиллии. Сам рассказчик называет его «Буколикой». Но за видимой идилличностью скрывается острая сатира. Главным художественным приемом, который использует С-Щ в цикле и в последующих произведениях становится гротеск – доведение до абсурда, с целью показать нелогичность жизненных ситуаций . В сочетании с возвышенным пафосом идиллии это создает комический эффект. Причем ирония автора направлена как против чиновников, купцов, так и против доверчивых обывателей города Крутогорска. Авторская позиция может быть охарактеризована как прием «мнимой солидарности» - эффект несовпадения высокого и низкого. Несмотря на внешнее сходство «Губернских очерков» с произведениями Гоголя и «Записками охотника» Тургенева, произведения С-Щ имеет специфические особенности. У Гоголя повествователь является сторонним наблюдателем. У Тургенева – он действующее лицо, но по отношению к героям представитель другой социальной среды (смотрит сверху вниз). У С-Щ повествователь обычный житель Крутогорска, «свой» в описываемой среде. Это придает очеркам достоверность и документальность. Цикл состоит из нескольких частей: «Прошлые времена» о высшем обществе города; «Мои знакомцы» об отдельных представителях крутогорского света и т.д.

Особенностью сатирического метода С-Щ является то, что его герои саморазоблачаются перед читателем. В очерках 1-й и 2-й рассказ подьячего автор предоставляет слово самим персонажам, которые взятничество, должностное преступление, обман преподносят как умение жить. Этот прием привел многих критиков к выводу, что С-Щ избегает авторских оценок. Однако еще в раннехристианской литературе возникает представление о скрытом идеале , к которому писатель ведет читателя методом от противного.

Смех С-Щедрина, как и смех Гоголя, означает смерть старого и рождение нового. Не случайно «Губернские очерки» заканчиваются сценой похорон: хоронят старые времена. В этом цикле С-Щ использует еще один оригинальный прием: оживление литературных персонажей. Первый из героев – Порфирий Порфирьевич – принадлежит к семейству Чичиковых. В разделе «Талантливые натуры» изображаются современные Печорины, разуверившиеся, циничные, раздраженные, - губернские Мефистофели, показывающие свою полную несостоятельность.

Заканчивается цикл очерком «Дорога». Повествователь уезжает из Крутогорска. По дороге ему встречается похоронная процессия: хоронят старые времена. Основные персонажи очерков среди похоронной процессии. Замыкается композиция очерка, и на первый план выходит тема дороги. Это тема для литературы 19 века становится главной и сквозной. Дорога понимается символически: как путь исканий, утрат и обретений, жизненный путь человека и всей страны. Именно так понимали дорогу в древности. В китайской поэзии бешенная скачка колесницы над пропастью – метафора жизненного пути. В русском фольклоре – всякая дорога – это путь от рождения к смерти. В начале 19 века Пушкин возвращает образу дороги ее мифологический смысл. (работа Щепанской «Дорога в русской культуре») .В его стихотворении «Бесы» заблудившийся в степи в метель путник символизирует постоянные искания человека и его судьбу. Сбившийся с дороги человек оказывается во власти бесов, т.е. искушений.

Образ дороги начинает и завершает «губернские очерки», придает им не только социально-критический и сатирический смысл, но делает их философским размышлением о судьбе России, русского человека и рус-го народа.

Следующими по времени произведениями стал цикл очерков «Господа ташкентцы» и цикл рассказов «Помпадуры и помпадурши».

Идейно-художественные особенности романа «История одного города»

Первым большим произведением М.Е.Салтыкова-Щедрина стал роман «История одного города» (1869 – 1870). Замысел романа вызревал у писателя постепенно. Еще в начале 1860-х годов был задуман цикл очерков «Очерки города Брюхова». Потом город был переименован в Глупов. И в печати появились первые очерки жизни города Глупова. Был опубликован рассказ о губернаторе с фаршированной головой, который почти без изменений вошел в роман. Уже в этих отдельных очерках и рассказах оформилась идейно-тематическая направленность и поэтика романа. Город Глупов воплощал всю самодержавно-бюрократическую Россию. История города – это история угнетения и самодурства. Почти в каждом из градональников есть черты реальных исторических лиц, но сам писатель возражал против поисков прототипов его героев. Его персонажи – это не портреты конкретных лиц, а наиболее типические черты целых социальных групп, исторических эпох, человеческих характеров.

Свое произведение повествователь выдает за найденные в архиве тетради летописца города Глупова, будто бы жившего в 18 веке. Себе он отвел роль издателя. С этим приемом русская литература уже сталкивалась неоднократно. Это позволяет: 1) отстраниться от событий, взглянуть на них со стороны; 2) создать видимость достоверности; 3) усыпить бдительность цензуры; 4) создать и показать разные т. зр. на мир, разные голоса. Неслучайно писатель избирает жанр летописи. Это позволяет предельно объективировать повествование, сделать его якобы документальным. Роман предваряется предисловием от издателя, в котором содержится ряд опорных мыслей – лейтмотивов всего повествования.

2. «Даже по этим скудным фактам оказывается возможным уловить физиономию города и уследить перемены, одновременно происходящие в высших сферах». Так определяется сатирический пафос романа, его обличительная направленность, цель этого обличения, а также типизация как особенность обобщения.

3. «Все они (градоначальники) секут обывателей, но по-разному». Так определяется проблематика романа, отношения власти и народа. И одновременно характеристика власти и народа.

4. Летопись охватывает период времени с 1731 по 1825 год. Так определяется художественное время романа и его соотнесенность с реальным историческим временем.

Художественное время романа условно. Хронологические границы имеют символическое значение. В 1725 г. умер Петр I. И после нескольких лет борьбы за трон, царицей стала Анна Иоанновна Курляндская (племянница Петра). Наступила эпоха безвременья, отката от петровских реформ, укрепление абсолютизма и закрепощения крестьян. Анна Иоановна уничтожила ростки либерализма. Во время правления Екатерины II произошло окончательное закрепощение крестьян. Она освободила дворян от государственной службы, что вызвало масштабную гражданскую войну, длившуюся практически вплоть до восстания декабристов в 1825г. С-Щ понимал неизбежность декабристкого восстания, но не видел его результатов и, вероятно, сомневался в его полезности, потому что роман оканчивается фразой «история прекратила течение свое».

5. «Что касается содержания «летописца», то оно по преимуществу фантастическое и местами даже невероятное. Так определяется условнофантастический, гротескный характер изображаемого».

« Весь труд издателя, - пишет С-Щ, - в том, что он исправил слоги орфографию». Так писатель обозначил свою позицию, он отстраняется от повествования и выводит свой роман из-под гнева цензуры. Роман переиздается даже в самые мрачные годы реакции. Таким образом, предисловие от издателя имеет принципиальное значение для понимания романа и создает установку на восприятие. Даже следующее предисловие от летописца, которое содержит обращение к читателю от последнего архивариуса. В нем пародируются основные черты летописания: самоуничижение летописца и возвышение объекта изображения.

Если в древнерусской литературе этот прием постепенно стал восприниматься как условность и дань традиции, то у С-Щ он наполняется комическим содержанием. С точки зрения истории летописец – фигура огромного значения, равный по заслугам объекту изображения.

В основе повествования «Истории одного города» лежит прием пародии: пародируется «Повесть временных лет» и «Слово о полку Игореве», пародируется труд Н.Карамзина «История государства Российского».

Благодаря Пушкину, фигура летописца поэтизировалась. Трагедия «Борис Годунов» начинается со сцены в келье в Чудовом монастыре, где Пимен беседует с Отрепьевым. Монументальный образ Пимена придает событиям вневременной, философский смысл. Он – выше обычной человеческой суеты, он – посредник между людьми и Богом. Таким образом, создавая своего летописца, С-Щ пародирует не только ДРЛ, но и современную литературную традицию. Его летописец – мелкий чиновник, необразованный, не видящий дальше своего носа, одержимый порывом чинопочитания. Так пушкинская традиция сливается с гоголевской (с «маленьким человеком»).

Композиция основной части романа воспроизводит построение летописи. Роман открывается главой «О корени происхождения глуповцев». Эта глава пародирует эпические летописные рассказы. Её сюжет построен по типу легенды с добавлением элементов народно-бытовой сказки. Кроме фольклорного элемента в этой главе пародируется и труд Карамзина «История государства Российского», в частности рассказ о том, как по совету старца Гостомысла новгородцы призывают варягов себе в князья. У С-Щ эту роль выполняет старец Добромысл, который советует головотяпам (предкам глуповцев) искать себе правителя.

Сатирическую интонацию задает «опись градоначальников». Она имеет комический эффект. Само понятие «опись» подразумевает перечисление неодушевленных предметов, хранящихся в музее или архиве. С-Щ использует прием метафорического овеществления, омертвления героев. С другой стороны, эта опись позволяет показать, что во всех градоначальниках было нечто общее: бесчеловечность, бездушие, головотяпство.

Далее каждая глава повествует о каком-то правителе и об эпохе его правления. В этом случае писатель использует прием градации: наращивание гротескных и сатирических элементов от первого градоначальника к последнему, от главы «органчик» до главы «Заключение». Брудастый-органчик и Угрюм-Бурчеев стали воплощением свирепости, беззакония и бездушия власти. Но, если в образе Брудастого больше комических черт, то в образе Угрюм-Бурчеева больше гротескно-ужасающих. Идеалом человеческого общежития для него являются пустыня. Он мечтает превратить весь мир в казарму. Между этими двумя образами располагаются сластолюбец Фердыщенко, «просветитель» Василиск Бородавкин, либерал Прыщ и другие. Именно при Прыще в городе наступает Благоденствие, но не благодаря его деятельности, а потому, что он просто не способен к какой-либо деятельности, т.е. не вмешивается в природное, естественное течение жизни города. У Прыща была фаршированная голова, и его съели. Этот прием называется: «реалистическая метафора»: его в прямом смысле съели, сделал это предводитель дворянства.

В образах градоначальников в наибольшей степени проявились черты сатирической манеры С-Щ. Писатель использует следующие приемы:

1. Овеществление, омертвление, превращение человека в куклу, в манекен.

2. Наделение говорящими фамилиями, а также фамилиями-кличками (Угрюм-Бурчеев, Прыщ и т.д.)

3. Использование Эзопова языка и стилизация под чужую литературную манеру (летописца).

4. В связи с предыдущими приемами на первый план выходит гротеск.

Гротеск – предельное преувеличение, придающее образу фантастический характер. Гротеск нарушает границы правдоподобия, придает изображению условность. Гротеск выводит образ за пределы вероятного, тем самым деформируя его. Гротеск отличается от гиперболы. Гипербола – это художественное преувеличение по одной линии. Гротеск предполагает соединение в одном образе явлений и предметов, принадлежащих к разным жизненным рядам (человека с механической или фаршированной головой); сочетание несочетаемого; соединение несовместимого. Здесь гротеск ближе к оксюморону.

5. Художественным результатом гротеска является смех: «ничто так не обескураживает порока, как сознание того, что он угадан и по его поводу уже раздался смех» (С-Щ)

Система персонажей романа включает не только градоначальников. Героем является и народ или народишко (так его называет повествователь) населяющий город Глупов. Его характеризуют такие черты как пассивность, покорность, политическая наивность и начальстволюбие. Гуманизм С-Щ проявляется в сочувствии и сострадании нелепому, глупому и забитому народу. Это проявляется в главах «Голодный город» и «Соломенный город». Но позиция писателя расходится с позицией народнической литературы. Он не идеализирует народ. Сатира С-Щ направлена одновременно против власти и против политической пассивности и безнравственности глуповцев.

Однако природа сатирического изображения в этих случаях разная. У жителей города настоящие головы и среди них нет ни одной устрашающей фигуры. Образ народа неоднороден. Это не безликая масса. В недрах народа зреет протест. В главе «Голодный город» появляются образы народных заступников-ходоков, но судьба их трагична. Старик Евсеич сгинул, «как все старатели земли русской»; другой ходок, Пахомыч, стал писать бумаги в столицу, но добился только того, что для усмирения бунта прислали солдат.

В романе есть одна мысль, которая выражает не явно, но свидетельствует истинных взглядах писателя: дорога из Глупова в Умнов лежит через Буянов. Т.е. только организованное сопротивление произволу власти, просвещение среди народа избавит от рабства.

Цель писателя – разбудить гражданское самосознание народа. В финале романа самый страшный градоначальник Угрюм-Бурчеев уже никого не пугает. Все видели, что он идиот и не более того.

Заканчивается роман вселенской катастрофой: налетает смерч, и градоначальник исчезает. Это стихийное бедствие названо в романе «оно», т.е. это не только природное, но и общественное явление.

Многие современники видели в нем революцию. Однако С-Щ так далеко не заходил. Ряд критиков обвинял писателя в глумлении над народом (Писаре), но Тургенев первым заметил такое явление в поэтике Салтыкова-Щедрина как скрытый идеал.

До сих пор ходят споры о жанровой природе романа. Очевидно, что это сатирический роман-хроника. Но это одновременно и роман-пародия и фантастический роман. Более того, роман содержит предупреждение: это дает основание толковать его жанр как антиутопию.

Художественный метод С-Щ определяют необычно: реалистическая фантастика, т.е. его фантастика не уводит от действительности, а служит средством ее изображения и разоблачения. Фантастика в произведениях С-Щ – всегда продолжение реальности, она рациональна и поддается объяснению.

Сочинение

Говоря о своеобразии сатиры в творчестве Салтыкова- Щедрина, нужно понимать, что его сатирический стиль, его приемы и методы изображения героев формировались вместе с идейно–творческим формированием взглядов писателя на народ. Человек, жизненно и духовно близкий к народным массам, выросший в среде народа, по долгу службы постоянно сталкивающийся с проблемами народа, - Салтыков-Щедрин впитал в себя народный дух, его язык, его настроения. Это позволило ему уже в ранних своих сатирических циклах («Губернские очерки», «Помпадуры и помпадурши», «Ташкентцы» и др.) очень глубоко и верно оценивать хищническую сущность крепостников, дворянства и нарождающейся буржуазии и кулачества.

Именно здесь начинало оттачиваться оружие сатирика. Н.А. Добролюбов писал о творчестве Салтыкова-Щедрина в тот период так: «В массе же народа имя г. Щедрина, когда оно сделается там известным, будет всегда произносимо с уважением и благодарностью: он любит этот народ, он видит много добрых, благородных, хотя и неразвитых или неверно направленных инстинктов в этих смиренных, простодушных тружениках. Их–то защищает он от разного рода талантливых натур и бесталанных скромников, к ним-то относится он без всякого отрицания. В «Богомольцах» его великолепен контраст между простодушной верой, живыми, свежими чувствами простолюдинов и надменной пустотой генеральши Дарьи Михайловны или гадостным фанфаронством откупщика Хрептюгина». Но в этих произведениях Щедрин еще не обладает всей полнотой сатирической палитры: психологические портреты чиновников, взяточников, бюрократов, хотя и подкреплены говорящими фамилиями, как у этого Хрептюгина – захребетника народного, еще не несут на себе печати злого обличительного смеха, каким заклеймены уже герои «Истории одного города». Вообще, если бы «История одного города» не была таким талантливым и глубоким произведением, каковым оно является, его можно было бы использовать как учебное пособие о формах и методах применения сатиры. Здесь есть все: приемы сатирической фантастики, необузданная гиперболизация образов, гротеск, эзоповский язык иносказаний, пародия на различные институты государственности и политические проблемы.

«Проблемы политической жизни – вот те проблемы, в художественную трактовку которых у Щедрина обильно включается гипербола и фантастика. Чем острее политические проблемы, затрагиваемые сатириком, тем гиперболичнее и фантастичнее его образы» 2,224. Например, тупость и ограниченность государственных чиновников, занятых ограблением народа, Салтыков–Щедрин описывал и раньше, однако только в «Истории одного города» появляется Брудастый с его пустой головой, в которую встроен органчик с двумя романсами «Разорю!» и «Не потерплю!». Все презрение, которое только способен был выразить автор к подобного рода деятелям, выражено в этом гротесковом образе, переданном в фантастическом, якобы, плане. Но намек автора, что подобные фигуры – не редкость в русской действительности, действует на общественное мнение гораздо острее. Образ Брудастого - фантастический и поэтому смешной. А смех – оружие. Умному человеку он помогает верно оценить явление или человека, а деятели, подобные Брудастому, узнав себя, тоже вынуждены смеяться, а то как бы все не узнали об их пустой голове. Здесь автор, кроме того, применяет прием присвоения своим персонажам говорящих фамилий (брудастый – особая порода свирепых лохматых собак), - и вот получается знаменитый щедринский персонаж: тупой, свирепый, с обросшей шерстью душой человек.

И тогда можно представить, что будет с народом, отданным во власть такому правителю. «Неслыханная деятельность вдруг закипела вдруг во всех концах города; частные пристава поскакали; квартальные поскакали; будочники позабыли, что значит путем поесть, и с тех пор приобрели пагубную привычку хватать куски на лету. Хватают и ловят, секут и порют, описывают и продают… и над всем этим гвалтом, над всей этой сумятицей, словно крик хищной птицы, царит зловещее «Не потерплю!» 44,20. Характерная черта сатиры Салтыкова-Щедрина состоит в том, что он с особой тщательностью, с большим психологизмом рисует портреты своих героев, а уж потом эти герои, уже как бы самостоятельно, исходя именно из нарисованного автором портрета, начинают жить и действовать.

Все это напоминает театр кукол, о чем неоднократно упоминал автор в разные периоды жизни, как в сказке «Игрушечного дела людишки»: «Живая кукла попирает своей пятой живого человека». Недаром, современный писателю художник А.И. Лебедев в своем шаржированном рисунке изобразил Щедрина в виде собирателя кукол, которых он беспощадно пришпиливает своей острой сатирой к страницам своих книг. Примером таких живых кукол в «Истории одного города» можно назвать оловянных солдатиков Бородавкина, которые войдя в ряж, налившись кровью и свирепостью, набрасываются на дома жителей Глупова и в несколько мгновений разрушают их до основания. Настоящий же солдат в понимании Салтыкова–Щедрина, как выходец из того же народа, призванный к тому же защищать народ от врага, не может и не должен выступать против народа. Лишь оловянные солдатики, куклы способны забыть свои корни, неся боль и разрушение своему народу 10,19. И все–таки в «Истории одного города» есть один чисто фантастический период. Это период правления жандармского офицера – полковника Прыща (правда, в «Описи градоначальникам» он всего-навсего майор). Но и здесь Салтыков–Щедрин остается верен своей манере: в том, что у Прыща оказалась фаршированная голова, каковая и была откушена неким сластолюбивым предводителем дворянства, скорее всего следующим за Прыщом статским советником Ивановым, который «умер в 1819 году от натуги, усиливаясь постичь некоторый сенатский указ» 44,17; в этом факте для Салтыкова– Щедрина как раз ничего необычного нет.

Автор и до «Истории одного города» выводил образы поедающих друг друга чиновников. Зависть и подсиживание, вплоть до дворцовых переворотов, – настолько характерная черта русской действительности, что, как бы ни старался автор натуральнее и правдоподобнее описать фантастическое поедание головы, политой предводителем дворянства уксусом и горчицей, - ни у кого из читателей не остается сомнений, что речь идет именно о зависти, мерзком и пакостном чувстве, толкающем человека на низость и даже на убийство соперника, мешающего занять лакомое место 10,21.

Фантастика этого периода заключена в другом: как могло такое произойти, что при правлении именно жандарма Прыща город Глупов «был доведен до такого благосостояния, которому подобного не представляли летописи с самого его основания»

У глуповцев вдруг всего «очутилось против прежнего вдвое и втрое» 44,107, а Прыщ смотрел на это благополучие и радовался. Да и нельзя было не радоваться ему, потому что всеобщее изобилие отразилось и в нем. Амбары его ломились от приношений, делаемых в натуре; сундуки не вмещали серебра и золота, а ассигнации просто валялись на полу» 44,105. Фантастичность подобного благоденствия народа как раз и заключается в том, что за всю историю России не было ни одного периода, когда бы народ жил спокойно и богато. Скорее всего, Салтыков- Щедрин, со свойственным ему въедливым сарказмом, изображает здесь укоренившуюся в России привычку пускать пыль в глаза, строить «потемкинские деревни»

Другие сочинения по этому произведению

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на Allbest.ru

Своеобразие жанра "Истории одного города"

салтыков щедрин сатирический произведение

М.Е Салтыков-Щедрин один из самых известных сатириков 19 века. Писатель проявил себя во многих жанрах литературы, таких как романы, повести, рассказы очерки сказки.

Почти все произведения Салтыкова-щедрина имеют сатирическую направленность. Писателя возмущало русское общество не справедливое отношение господ к рабам покорность простого народа к высшим чиновникам. В своих произведениях автор высмеивал пороки и несовершенство русского общества.

Жанр определить довольно трудно: автор написал его в форме летописи, но изображённые здесь события кажутся абсолютно нереальными, образы - фантастичными, а происходящее походит на какой-то кошмарный бредовый сон. В романе "История одного города" Щедрин отражает наиболее ужасные стороны жизни русского общества. В своем произведении писатель не напрямую рассказывает о проблемной ситуации в нашей стране. Не смотря на название за образом народа города Глупова, где проходит жизнь главных героев, скрывается целая страна, а именно Россия.

Таким образом, Салтыков-Щедрин открывает новые приемы и способы сатирического изображения в литературе.

Сатира-вид пафоса, основанный на комическом сюжете. В романе "История одного города" показано резкое отрицательное отношение автора в сложившейся ситуации в обществе, выражающееся в злой насмешке. "История одного города" - сатирическое произведение, где основным художественным средством в изображении истории одного города Глупова, его жителей и градоначальников является гротеск-прием соединения фантастического и реального, создающий комические ситуации. С помощью использования гротеска с одной стороны Салтыков-Щедрин показывает читателю повседневную жизнь каждого человека, а с другой слепую нелепую фантастическую ситуацию главными героями которой являются обыватели города Глупова. Однако роман "История одного города" -реалистическое произведение, Салтыков-Щедрин использовал гротеск, чтобы показать уродливую реальность современной жизни. В описании градоначальников автор также использовал гротеск. Например, давая характеристику одному из градоначальников-Органчику, автор показывает качества не свойственные для человека. Органчик имел в голове механизм и знал только два слова - "не потерплю" и "разорю".

При чтении произведения Салтыкова-Щедрина "История одного города" в отличие от других сатирических произведений, читатель сам должен понимать, какая же реальность скрывается за полуфантастическим миром, который показан в романе. Использование писателем в своих произведениях такой прием сатирического изображения как "Эзопов язык" подтверждает то, что за тайной, которую хочет скрыть автор, утаивает его подлинные мысли. Практически полностью на иносказании построен роман Салтыкова-Щедрина "История одного города". Например, под городом Глуповом скрывается изображение всей России. Тогда, следовательно, напрашивается вопрос: "Кто такие глуповцы?" - обыватели губернского города Глупова. Нет. Как ни тяжело признавать, но глуповцы это россияне.

В произведении "История одного города" при описании градоначальников, да и на протяжении всего романа в целом автором показано преувеличение тех или иных свойств. Это называется еще одним способом для изображения сатиры гиперболой.

То, что один из градоначальников оказался с фаршированной головой, это является преувеличением автора. Писатель использует в романе гиперболу для придания эмоционального настроя читателю.

Обличающий пороки и показывающий нелепость реальной жизни. Салтыков-Щедрин передает читателю особую "злую иронию" по отношению к своим героям. Всю свою творческую деятельность писатель посвятил борьбе с недостатками и пороками России.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Своеобразие жанра произведения великого русского сатирика Салтыкова-Щедрина "Истории одного города". Характерные черты самодержавного строя, основы жизни общества при абсолютизме, проблема власти и народа в книге. Глуповские градоначальники в романе.

реферат , добавлен 16.07.2011


"История одного города" М.Е. Салтыкова-Щедрина - сатирическое произведение, гротеск его структуры. Переплетение достоверного и фантастического, гротеск в изображении системы персонажей. Гротесковые фигуры градоначальников, глуповский либерализм.

контрольная работа , добавлен 09.12.2010


Ознакомление со стилистическими особенностями написания и сюжетной линией сатирической картины "Истории одного города" Салтыкова-Щедрина. Изображение общего безверия и утраты нравственных ценностей нации в романе "Преступление и наказание" Достоевского.

реферат , добавлен 20.06.2010


Краткий биографический очерк жизненного пути М.Е. Салтыкова-Щедрина - русского писателя и прозаика. Начало литературной деятельности Салтыкова-Щедрина, его первые повести. Ссылка писателя в Вятку. Возобновление его писательской и редакторской работы.

презентация , добавлен 03.04.2011


Изучение жизненного и творческого пути М.Е. Салтыкова-Щедрина, формирования его социально-политических взглядов. Обзор сюжетов сказок писателя, художественных и идеологических особенностей жанра политической сказки, созданного великим русским сатириком.

реферат , добавлен 17.10.2011


Исследования поэтики творчества М.Е. Салтыкова-Щедрина с 1920-х по 2000-е годы. Особенности цветописи в повести "История одного города". Эстетика и семантика цвета в повести. Исследование колористических тенденций в литературе эпохи XVIII и XIX веков.

курсовая работа , добавлен 22.07.2013

Говоря о своеобразии сатиры в творчестве Салтыкова- Щедрина, нужно понимать, что его сатирический стиль, его приемы и методы изображения героев формировались вместе с идейно–творческим формированием взглядов писателя на народ. Человек, жизненно и духовно близкий к народным массам, выросший в среде народа, по долгу службы постоянно сталкивающийся с проблемами народа, - Салтыков-Щедрин впитал в себя народный дух, его язык, его настроения. Это позволило ему уже в ранних своих сатирических циклах («Губернские очерки», «Помпадуры и помпадурши», «Ташкентцы» и др.) очень глубоко и верно оценивать хищническую сущность крепостников, дворянства и нарождающейся буржуазии и кулачества.

Именно здесь начинало оттачиваться оружие сатирика. Н.А. Добролюбов писал о творчестве Салтыкова-Щедрина в тот период так: «В массе же народа имя г. Щедрина, когда оно сделается там известным, будет всегда произносимо с уважением и благодарностью: он любит этот народ, он видит много добрых, благородных, хотя и неразвитых или неверно направленных инстинктов в этих смиренных, простодушных тружениках. Их–то защищает он от разного рода талантливых натур и бесталанных скромников, к ним-то относится он без всякого отрицания. В «Богомольцах» его великолепен контраст между простодушной верой, живыми, свежими чувствами простолюдинов и надменной пустотой генеральши Дарьи Михайловны или гадостным фанфаронством откупщика Хрептюгина». Но в этих произведениях Щедрин еще не обладает всей полнотой сатирической палитры: психологические портреты чиновников, взяточников, бюрократов, хотя и подкреплены говорящими фамилиями, как у этого Хрептюгина – захребетника народного, еще не несут на себе печати злого обличительного смеха, каким заклеймены уже герои «Истории одного города». Вообще, если бы «История одного города» не была таким талантливым и глубоким произведением, каковым оно является, его можно было бы использовать как учебное пособие о формах и методах применения сатиры. Здесь есть все: приемы сатирической фантастики, необузданная гиперболизация образов, гротеск, эзоповский язык иносказаний, пародия на различные институты государственности и политические проблемы.

«Проблемы политической жизни – вот те проблемы, в художественную трактовку которых у Щедрина обильно включается гипербола и фантастика. Чем острее политические проблемы, затрагиваемые сатириком, тем гиперболичнее и фантастичнее его образы» 2,224. Например, тупость и ограниченность государственных чиновников, занятых ограблением народа, Салтыков–Щедрин описывал и раньше, однако только в «Истории одного города» появляется Брудастый с его пустой головой, в которую встроен органчик с двумя романсами «Разорю!» и «Не потерплю!». Все презрение, которое только способен был выразить автор к подобного рода деятелям, выражено в этом гротесковом образе, переданном в фантастическом, якобы, плане. Но намек автора, что подобные фигуры – не редкость в русской действительности, действует на общественное мнение гораздо острее. Образ Брудастого - фантастический и поэтому смешной. А смех – оружие. Умному человеку он помогает верно оценить явление или человека, а деятели, подобные Брудастому, узнав себя, тоже вынуждены смеяться, а то как бы все не узнали об их пустой голове. Здесь автор, кроме того, применяет прием присвоения своим персонажам говорящих фамилий (брудастый – особая порода свирепых лохматых собак), - и вот получается знаменитый щедринский персонаж: тупой, свирепый, с обросшей шерстью душой человек.

И тогда можно представить, что будет с народом, отданным во власть такому правителю. «Неслыханная деятельность вдруг закипела вдруг во всех концах города; частные пристава поскакали; квартальные поскакали; будочники позабыли, что значит путем поесть, и с тех пор приобрели пагубную привычку хватать куски на лету. Хватают и ловят, секут и порют, описывают и продают… и над всем этим гвалтом, над всей этой сумятицей, словно крик хищной птицы, царит зловещее «Не потерплю!» 44,20. Характерная черта сатиры Салтыкова-Щедрина состоит в том, что он с особой тщательностью, с большим психологизмом рисует портреты своих героев, а уж потом эти герои, уже как бы самостоятельно, исходя именно из нарисованного автором портрета, начинают жить и действовать.

Все это напоминает театр кукол, о чем неоднократно упоминал автор в разные периоды жизни, как в сказке «Игрушечного дела людишки»: «Живая кукла попирает своей пятой живого человека». Недаром, современный писателю художник А.И. Лебедев в своем шаржированном рисунке изобразил Щедрина в виде собирателя кукол, которых он беспощадно пришпиливает своей острой сатирой к страницам своих книг. Примером таких живых кукол в «Истории одного города» можно назвать оловянных солдатиков Бородавкина, которые войдя в ряж, налившись кровью и свирепостью, набрасываются на дома жителей Глупова и в несколько мгновений разрушают их до основания. Настоящий же солдат в понимании Салтыкова–Щедрина, как выходец из того же народа, призванный к тому же защищать народ от врага, не может и не должен выступать против народа. Лишь оловянные солдатики, куклы способны забыть свои корни, неся боль и разрушение своему народу 10,19. И все–таки в «Истории одного города» есть один чисто фантастический период. Это период правления жандармского офицера – полковника Прыща (правда, в «Описи градоначальникам» он всего-навсего майор). Но и здесь Салтыков–Щедрин остается верен своей манере: в том, что у Прыща оказалась фаршированная голова, каковая и была откушена неким сластолюбивым предводителем дворянства, скорее всего следующим за Прыщом статским советником Ивановым, который «умер в 1819 году от натуги, усиливаясь постичь некоторый сенатский указ» 44,17; в этом факте для Салтыкова– Щедрина как раз ничего необычного нет.

Автор и до «Истории одного города» выводил образы поедающих друг друга чиновников. Зависть и подсиживание, вплоть до дворцовых переворотов, – настолько характерная черта русской действительности, что, как бы ни старался автор натуральнее и правдоподобнее описать фантастическое поедание головы, политой предводителем дворянства уксусом и горчицей, - ни у кого из читателей не остается сомнений, что речь идет именно о зависти, мерзком и пакостном чувстве, толкающем человека на низость и даже на убийство соперника, мешающего занять лакомое место 10,21.

Фантастика этого периода заключена в другом: как могло такое произойти, что при правлении именно жандарма Прыща город Глупов «был доведен до такого благосостояния, которому подобного не представляли летописи с самого его основания»

У глуповцев вдруг всего «очутилось против прежнего вдвое и втрое» 44,107, а Прыщ смотрел на это благополучие и радовался. Да и нельзя было не радоваться ему, потому что всеобщее изобилие отразилось и в нем. Амбары его ломились от приношений, делаемых в натуре; сундуки не вмещали серебра и золота, а ассигнации просто валялись на полу» 44,105. Фантастичность подобного благоденствия народа как раз и заключается в том, что за всю историю России не было ни одного периода, когда бы народ жил спокойно и богато. Скорее всего, Салтыков- Щедрин, со свойственным ему въедливым сарказмом, изображает здесь укоренившуюся в России привычку пускать пыль в глаза, строить «потемкинские деревни»